БАЙКАЛО  – АМУРСКАЯ МАГИСТРАЛЬ: РЕЛЬСЫ НА КРОВИ.

ЧАСТЬ 2.

2.1. Прибытие заключенных в БАМЛАГ

и внутренняя организация лагпункта.   

Как уже отмечалось в Части 1 настоящего исследования, БАМ строился отнюдь не для хозяйственного освоения территорий Сибири (как об этом через 40 лет говорила советская пропаганда в брежневский период), а для возможного военного конфликта с Японией.  

В сталинский период БАМ строился как альтернатива Транссибирской железнодорожной магистрали от поселка Тында с конечной целью выхода к порту «Советская гавань». Этот порт являлся конечной точкой перед водоразделом между Советским Дальним Востоком и Японией.  

Схематично путь БАМа планировался по следующему маршруту: Тында - Комсомольск, Тахтамыгда (нулевая отметка БАМ) – поселок «Тындинский»,  Известковая - Усть-Ниман (Ургал), Усть-Ниман (Ургал) – село «Пермское» (Комсомольск), Тайшет - Падун, Тында - Зея,  Комсомольск – Совгавань.

Проектная протяженность этого пути была колоссальна: примерно 5 000 км ! Это один из самых длинных железнодорожных путей в мире.

Грандиозность задумки данного пути и обусловила огромные масштабы  БАМЛАГа и огромную  численность этого лагеря.

Численность заключенных (согласно архивных документов): декабрь 1932 г. - 3800 человек; июнь 1933 г. - 35 397 человек; январь 1934 г. - 62 130 человек; январь 1935 г. - 153 547 человек, январь 1936 г. - 180 067 человек, январь 1937 года - 127 483 человек, январь 1938 г. - 200 907 человек. (Сведения по численности указаны по: Виктор Прядкин, «Неизвестный БАМ»).

Головная контора БАМЛАГа находилась в г. Свободный Дальневосточного края (ныне Амурская область). 

В Свободном был создан сборный лагерный пункт и пересыльная тюрьма.  В этом городе сортировали этапные эшелоны, которые затем направляли по лагерным подразделениям БАМЛАГа.

В адрес БАМЛАГа на железнодорожную станцию Свободный, Сковородино, Тахтамыгда железнодорожные составы шли постоянно, по нескольку составов в день. Среднестатистический железнодорожный состав в 30 вагонов доставлял на станцию от 900 до 1100 заключенных.

Часто заключенных  доставляли ослабленных и больных из-за того, что в местах формирования этапов, стремясь выполнить план, избавлялись от лишних людей. При этом нарушались требования к отбору заключенных. Заключенные находились в пути следования до полутора месяцев при скудном питании и отсутствии всякой физической нагрузки, что приводило тело заключенного к истощению.

«Главными мучениями были не уборные и не стыд, а голод и особенно жажда. Иногда (это зависело от маршрута и типа поезда) заключенных кормили в дороге горячей пищей, иногда нет. В сухой паек на этапах входил хлеб, который выдавали либо дневными 300-граммовыми порциями, либо сразу помногу (скажем, по 2 кг). Помимо хлеба, заключенных кормили селедкой, от которой очень хотелось пить. Воды, однако, редко давали больше, чем по кружке в день, даже летом. Это вошло в систему, и о страшной жажде во время этапов вспоминают многие». (Энн Эпплбаум «Паутина Большого террора»). 
 

«Однажды мы около трех суток почти не получали воды и, встречая Новый, 1939 год где-то около Байкала, должны были лизать черные закоптелые сосульки, наросшие на стенах вагона от наших же собственных испарений». ((Н. Заболоцкий, с. 398)

Таким  образом, Свободный сам быстро стал городом-лагерем.

В городе усиливалась служба органов НКВД, формировались дополнительные контингенты охранных войск. Из местных жителей набирались тюремщики и прочая вольнонаёмная лагерная обслуга. 

Впоследствии лагерь разросся до таких размеров, что не хватало уже местного населения, и как это не звучит абсурдно, но в охрану набирали и из числа самих заключенных, правда досрочно освобожденных.

 В срочном порядке начали строить типовые лагерные пункты на одну, полторы, две и три тысячи заключенных.

В непролазной тайге вдоль будущей железнодорожной  трассы из неотесанных  лиственниц  строили  бараки, смотровые вышки, вкапывали в вечную мерзлоту столбы, на которые крепили рядами колючую проволоку. Все это делалось  силами самих заключенных  в невиданной спешке.  Жилые бараки появились позже, а до того заключенных селили в старых дырявых палатках, списанных из имущества Красной армии, а также наспех сооруженных шалашах.

Спецодежда заключенным не выдавалась. Заключенные находились в той одежде, в которой были арестованы.

Спать  заключенным приходилось на голых нарах (в бараках) или на подстилках из веток (в палатках и шалашах).

 «Здесь на пересыльном пункте  мы промерзли до косточек. Это наша группа из пяти человек более-менее одетых, ложилась вместе. Под нами были голые доски. Мы не раздеваясь закрывались с головой, надышим и засыпали, а остальные по всей ночи бегали по длинному бараку, чтобы не замерзнуть совсем. Давали нам по 400 грамм хлеба и раз в день баланду из мороженой свеклы, которую можно было есть пока она горячая, а потом она превращалась в густой клей. Днем нас выгоняли в чистое поле и заставляли перелопачивать снег и мы, чтобы не окоченеть, делали это с усердием (из воспоминаний бывшего заключенного БАМЛАГа В. Л. Ицковича).

По прибытии в лагпункт дезинфекция заключенных и помывка в банях не осуществлялась, поэтому от инфекционных болезней погибли тысячи заключенных.

Каждое отделение (лагпункт) БАМЛАГА было сопоставимо с некоторыми иными самостоятельными лагерями ГУЛАГА. 

Типовая внутренняя структура лагпункта  БАМЛАГа состояла из:

- заключенных, численность которых колебалась от 3 до 15 тысяч заключенных;

- собственный производственно - имущественный комплекс;

- собственный управленческий аппарат, включая охранные структуры лагеря;

- собственные здания по штрафной изоляции заключенных (ШИЗО – «штрафные изоляторы»);

- собственный внутренний внесудебный орган – «тройка»; 

- собственная расстрельная команда.

(Виктор Прядкин, «Неизвестный БАМ»).

В 1935-1938 годах БАМЛАГ был одним из самых крупных лагерей СССР. В его состав входило не менее 20 лагерных отделений (ЛО), отдельных лагерных пунктов (ОЛП), подразделения БАМЛАГа были растянуты вдоль Транссибирской магистрали на расстоянии более 2000 километров. 
 

В совокупности БАМЛАГ по масштабам и численности уступал только Колымским и Магаданским лагерям.

2.2. Внутренняя жизнь лагпункта БАМЛАГа.

БАМЛАГ выполнял огромный объем работ по сооружению железнодорожных и автомобильных дорог, строительству промышленных и военных объектов на громадных территориях Дальнего Востока и Восточной Сибири.

«В нашей бригаде большинство составляли сельские жители: врачи, учителя, агрономы, почтовые работники, много колхозников и всего несколько москвичей». (М. Б. Миндлин «Возвращение», глава «Бамлаг»).

«В те годы  самые тяжелые на трассе земляные работы велись вручную. По воспоминаниям бывшего заключенного Тайшетлага И.П. Айтуганова «тачки катали по шестьдесят метров по узкой дощатой дорожке, трапам», причем для получения дневной нормы питания требовалось, погрузить, отвезти и разровнять не менее восьми кубометров земли. (Афанасов О. В. 'К истории довоенного строительства Западного участка БАМа (Тайшет - Братск - Лена)

 
Например, в некоторых структурах БАМЛАГа действовала своеобразная мотивация труда. Выдал заключенный две нормы и если еще остались силы, ему будет предоставлено свидание с женщиной. (Виктор Прядкин, «Неизвестный БАМ») Часто подобное свидание заканчивалось жестоким изнасилованием.

Вот еще один способ мотивации. «Заключенные должны были находиться под пристальным надзором охраны, поскольку существовали директивные документы, инструкции, регламентирующие охрану и надзор за ними. Требовалась целая армия стрелков охраны, которых негде было взять. Выход был найден:  стрелков стали подбирать из состава самих заключенных. Для этого в ОГПУ разработали специальные инструкции, по каким статьям можно привлекать, а по каким нельзя. Это обстоятельство стало одним из способов мотивации труда заключенных. За ударный труд сокращали срок, и имелся шанс попасть в охранники. А жизнь охранника была намного слаще, чем жизнь вчерашнего зека» («Неизвестный БАМ»).

В БАМЛАГе были созданы сельскохозяйственные предприятия – «сельхозы». Эти предприятия выращивали овощи и фрукты, занимались заготовкой кормов, содержали крупный рогатый скот (как для производства мяса, так и молочной продукции), выращивали свиней и других домашних животных, а также птицу. Также были созданы рыболовецкие команды.

 Всем этим занимались вчерашние «кулаки», которых совсем недавно советская власть уничтожала как класс, ссылала на Север, земли кулаков обрабатывали хлором, чтобы на ней ничего более не росло и так далее и тому подобное. В результате в СССР в 1930-ые годы разразился колоссальный голод.   

Вся продукция «сельхозов» БАМЛАГа лишь в мизерных количествах попадала на стол заключенных. Все продукты состояли на строгом учете. За несанкционированное использование продуктов жестоко карали добавочными сроками и даже расстрелами.

Основная часть продукции потреблялась многочисленной армией сотрудников ОГПУ-НКВД, охраной, реализовывалась через торговую сеть, и шла на бесчисленные взятки вышестоящему начальству. 

При таком обилии деликатесов в БАМЛАГ любили наведываться всевозможные проверяющие комиссии из Москвы. Проверяющие сытно ели,  сладко пили и увозили с собой солености и копчености. Также увозили с собой дорогие подарки, поскольку в БАМЛАГе имелись свои мастерские по  пошиву одежды, обуви, производству сувениров и даже ювелирных золотых изделий (в лагере были старательские артели, которые занимались промывкой золотоносного песка). Так что проверяющие чиновники возвращались еще и с огромными денежными взятками.

Следует отметить, что руководство БАМЛАГа аккумулировало в своих руках колоссальные неучтенные денежные средства от реализации продукции, полученной в результате промывки золотоносного песка, продажи местному населению продуктов мастерских и продуктов питания «сельхозов». По сути, в руководстве БАМЛАГа образовалась настоящая мафия.

Руководитель БАМЛАГа Френкель «жил как Троцкий, всегда в поезде, разъезжавшем по разбросанным строительным боям - и вызванные из туземного неустройства на совещание к нему в вагон поражались венским стульям, мягкой мебели - и тем более робели перед упрёками и приказами своего шефа. Сам же он никогда не зашел ни в один барак, не понюхал этого смрада - он спрашивал и требовал только работу. Он особенно любил звонить на объекты по ночам, поддерживая легенду о себе, что никогда не спит». (Александр Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ») 

Разнузданность бамовской мафии дошла до того, что на БАМЛАГе были образованы  тайные публичные дома, о которых знал узкий круг лиц. Туда подбирали молоденьких красивых девушек в возрасте 16-20 лет, получивших сроки за какой ни будь пустяк.

Одни девушки шли в эти бордели добровольно, других просто зверски насиловали перепившиеся «начальнички».

Но и это еще не все.

Были особые бордели. В них содержались группы девочек-девственниц. Подбирали их штатные гинекологи ОГПУ-НКВД (по секретной заявке) из числа «детей врагов народа». Их презентовали руководителю проверяющей комиссии, или другим высокопоставленным начальникам («Неизвестный БАМ»).

Однако вернемся к жизни заключенных.

Среди зеков БАМЛАГа были совершенно необычные персонажи: вчерашние представители московской богемы и высокопоставленные партийные чиновники.

 «На Манзовке (особый лагпункт Бамлага) в начале 1938 г. на удивление всем туземцам привезли какой-то небывалый «особый контингент» и с большой секретностью его отделяли от прочих. Такого поступления еще никто никогда не видел: приехавшие были в кожаных пальто, меховых «москвичках», в бостоновых и шевиотовых костюмах, модельных ботинках и полуботинках (к 20-летию Октября эта отборная публика уже нашла вкус в одежде, недоступной рабочему люду).

От дурной распорядительности или в издёвку им не выдали рабочей одежды, а так и погнали в шевиоте и хроме рыть траншеи в жидкой глине по колено.

На стыке тачечного хода один зек опрокинул тачку с цементом, и цемент вывалился. Подбежал бригадир-урка, материл и в спину толкал виновного: "Руками подбирай, растяпа!" Тот вскричал истерически: "Как вы смеете издеваться? Я бывший прокурор республики!" И крупные слёзы катились по его лицу. "Да на..... мне, что ты -- прокурор республики, стерва! Мордой тебя в этот цемент, вот и будешь прокурор! Теперь ты - враг народа и обязан вкалывать!" (Впрочем прораб заступился за прокурора.) 

Сказать, что им было больно - это почти ничего не сказать. Им невместимо было испытать такой удар, такое крушение - и от своих, от родной партии»» (Солженицын А.И. 'Архипелаг Гулаг' т.2 ч.3, глава 11 «Благонамеренные») 

Когда строительство не укладывалось в сроки, администрация лагеря немедленно увеличивала рабочий день. «Работали по шестнадцать, а то и восемнадцать часов. Не успевали обсыхать. Подымали среди ночи на разгрузку, и не выспавшиеся зеки шли на стройки. У многих появилась «куриная слепота», то есть с наступлением вечера люди переставали видеть. Все больше оставалось больных в бараке: простуда, ревматизм, малярия». (С.А. Папков. Сталинский террор в Сибири. 1928-1941гг.) 

Производственные задания по строительству железнодорожного полотка были расписаны в виде сетевых месячных и квартальных графиков. Невыполнение плана производства расценивалось как вредительство, за это добавляли срок (если это был заключенный), либо давали новый срок, если это был вольнонаемный, либо расстреливали. В самом БАМЛАГе круглосуточно работали «тройки».

«При Управлении БАМЛага работал Спецлагсуд (выездные сессии Военной коллегии Верховного суда СССР в г. Свободном), он заседал в здании особого отдела. Спецлагсуд выносил самые жестокие приговоры, высшие меры наказания следовали одна за другой. Приговоры без промедления исполнялись - в тот же день, как зачитывался приговор, заключённых расстреливали. Активность расстрелов подстегивал ПЛАН расстрелов по 58 статье («Антисоветская деятельность»). Тысячи заключённых, безвинно осуждённых по первому разу, были повторно осуждены в лагерях к высшей мере наказания» («Неизвестный БАМ»).

Вот пример. По приговорам Спецлагсуда за семь дней августа 1937 года было расстреляно 837 человек: 5 августа - 79, 7 августа - 122, 9 августа - 84, 10 августа - 127, 11 августа - 128, 14 августа - 145, 16 августа - 152. (Из материалов  оперативного учёта приведения в исполнение смертных приговоров за август 1937).   

Однако остановим приведение столь тяжелых фактов, дабы излишне не травмировать читателя.

Совсем недавно в июле 2019 года на высшем государственном уровне была отмечена дата «45-летия начала строительства БАМа». Если принять указанные даты для вычисления года начала строительства, то результат вычисления укажет на 1974 год. Это год начала строительства «брежневского БАМа». О строителях - заключенных 1930-ых годов в праздничных реляциях  никто не вспомнил. Сложилось устойчивое впечатление, что кровь заключенных вычеркнута из исторической памяти современного российского общества.  

Сегодня СМИ вновь вспоминают «героев – комсомольцев  строителей БАМа» брежневского периода, воспевая трудовой романтизм советской эпохи. Но мало кто вспоминает преступления сталинского режима. «Второе виртуальное пришествие» Сталина в качестве «эффективного менеджера» в современную  российскую жизнь рано или поздно может обернуться реальным пришествием  последователя этого «менеджера».

И тогда кипучая деятельность  Спецлагсудов может вновь возобновиться в форсажном режиме.  И тот, кто так жаждал «сильной руки», сможет в полной мере насладиться «возрождением великой державы».

Но только в телогрейке и с киркой….И под присмотром стрелка-охранника со сторожевой вышки…

(Продолжение следует)