Поделиться:
5 июня 2012 00:00

Светлой памяти Марии Михайловны Бауман-Борель

Утром 20 мая почта принесла печальное известие из Буэнос-Айреса. Накануне вечером в аргентинской столице скончалась Мария Михайловна Бауман, урожденная Борель — наш дорогой друг и единомышленник, внучка основателя русского Белого движения, генерала от инфантерии Михаила Васильевича Алексеева.

И хотя о резком ухудшении её здоровья мы знали, но таили надежды на благоприятный исход. Такой бодрой, оптимистичной, яркой казалась она во время наших встреч в Буэнос-Айресе. Тем более что после выписки из госпиталя она почувствовала себя лучше. В конце июня мы надеялись сделать с ней большое интервью для запланированного документального кино. Однако оказалось, что в Аргентине, как и в России, умирающих не любят оставлять в госпиталях. 
Бог судил иначе.



Как мы были потрясены с Олегом Александровичем Шевцовым, когда эта почтенная и солидная дама сначала приехала встретить нас в аэропорту, а в конце поездки — одна, несмотря на все возражения, — снова поехала в аэропорт провожать нас в Россию. И было это всё лишь менее четырех месяцев назад. Милостивый Господь так устроил, что мы всё-таки с ней увиделись, провели незабываемые дни. Щедрый и бесценный дар свыше… 

Мария Михайловна, милая Маша, как называли её старые русские эмигранты не только в Аргентине, но и в США, родилась в королевском Белграде 16 ноября 1927 года. Её отец, Михаил Константинович Борель (1895–1979) в годы Белой борьбы служил в конвое генерала Алексеева, а затем в эскадроне Улан Его Величества в Гвардейском кавалерийском полку Русской армии. Мать, Вера Михайловна — дочь Михаила Васильевича. Семья жила в Белграде, а в 1943 году, когда ход войны стал очевидным, переехала в Германию. После войны Борели оказались во французской оккупационной зоне, а затем в Баварии, на американской зональной территории. Зимой 1949 года семья, как и многие другие русские беженцы, переехала за океан, в Аргентину. Мария Михайловна получила образование, вышла замуж за сына русского эмигранта, родила двух замечательных дочерей — Веру и Елизавету, которых воспитала в православной вере и родной культурной традиции. 

Мы познакомились с Марией Михайловной зимой 1998 года во время её поездки в Россию, в связи с подготовкой к изданию фундаментального труда «Генерал Алексеев. 40 лет в рядах Русской Императорской армии», написанного Верой Михайловной. Подготовкой сложной рукописи к печати занимался мой петербургский коллега Андрей Васильевич Терещук, а мы с Николаем Николаевичем Рутычем, глубоко чтившим память генерала Алексеева, помогали ему по мере сил советами и консультациями. Затем состоялась еще одна встреча, в сентябре 2000 года, после выхода книги, издание которой в России стало знаменательным событием. 

Наши первые встречи не выглядели какими-то особенными. Мы разговаривали, общались — и Мария Михайловна производила поразительное впечатление. Чистый, совершенно особенный русский язык. Ясность мысли и очень правильное понимание сути событий, происходивших в России. Глубокая скорбь по поводу распространения в России старых эмигрантских инсинуаций и клеветы в адрес Михаила Васильевича, которые нашли и до сих пор находят питательную среду в национал-большевистских и псевдомонархических кругах. 

Затем мы неоднократно разговаривали по телефону, обсуждали разные события, делились впечатлениями, обменивались письмами и поздравлениями к праздникам. Честно говоря, автор настоящих строк не мог представить, что мы увидимся вновь: возраст и здоровье Марии Михайловны делали сложным её поездку в Россию, а далекая Аргентина уж казалась совсем краешком Земли, чтобы совершить туда самостоятельное путешествие. Помню, как однажды, мы почти 40 минут говорили по телефону. Мария Михайловна сурово и очень компетентно, со знанием исторических деталей критиковала какой-то номер мелиховского альманаха «Донские казаки в борьбе с большевиками», считая, что его авторы, ударившиеся в «казакийство», неверно описывали сложные отношения Донского атамана и командования Добровольческой армии летом 1918 года. Невероятно как близко к сердцу принимала все эти сюжеты пожилая дама, родившаяся и прожившая всю жизнь в эмиграции, сохранившая ко всему живой интерес, и бесспорно, погруженная в проблематику. Причем, квалификации её некоторых суждений, в частности об отношениях между Красновым и Деникиным, вполне могли позавидовать дипломированные историки. Она носила в себе живой дух национальной России и Русского Зарубежья, уникальных цивилизаций, канувших в Лету. 

Трудно передать радость Марии Михайловны, когда она получила из России фирменный диск — многочасовой цикл бесед о жизни и деятельности генерала Алексеева. Мы записали его вместе с Мариной Лобановой на епархиальной радиостанции «Град Петров». Диск оказался очень удачным, востребованным и неожиданно получившим большую популярность среди слушателей, причем не только петербуржцев. Под влиянием маленького успеха мы решили с Олегом Александровичем дерзнуть — и установить мраморную плиту на могиле Михаила Васильевича в Белграде, испросив разрешение родственников. Разрешение Мария Михайловна мгновенно дала. Необходимые средства на проект собрали в кратчайший срок. Причем размеры пожертвований были самые разные: школьники несли по сто рублей, а один режиссер с благодарностью передал пятьсот долларов. Плиту на могиле основателя Белого движения мы открыли 12 сентября 2010 года, о чем удалось даже сделать телевизионный сюжет на Первом канале, что казалось уж совсем удивительным. 

И вот минувшей зимой по настойчивой просьбе и приглашению Марии Михайловны состоялось наше с Олегом Александровичем незабываемое путешествие. Когда-нибудь о нем последует большой и подробный рассказ, слишком многими впечатлениями оказались наполнены эти солнечные и драгоценные дни. Но в центре путешествия оказалась, конечно, сама Мария Михайловна. Теплота и искренность, с которой она нас встретила, забота и внимание, драгоценные воспоминания — всё это была она, её личность и индивидуальность. Она ходила с палочкой, чувствовала себя неважно, но её душа и реакция на окружающий мир оставались молодыми, весёлыми, порой немного ироничными. Никакой фальши в общении она не терпела и мгновенно отличала подделку от подлинника. Её кипучая энергия восхищала и поражала. Марию Михайловну очень печалило нынешнее положение дел в России. В отличие от многих других эмигрантов, с которыми приходилось общаться, она не испытывала никаких иллюзий по поводу существующей власти. Но, вместе с тем, считала необходимым и правильным делать то, что можно и удается делать в существующих условиях. 

Наши разговоры продолжались часами и касались самых разных тем, в том и числе и семейных. Мы познакомились с Верой и Елизаветой, убедившись в том, каких умных, красивых и замечательных дочерей вырастила Мария Михайловна. Она искренне и живо сопереживала «Белому Делу», просила нас не опускать рук и всеми силами продолжать начатое. 

…Мы очень надеялись увидеться наступающим летом. 

«Доживу, доживу, — смеялась Мария Михайловна. — Прилетайте». 

Мы трогательно попрощались в аэропорту, перед зоной кассового досмотра. Каждого из нас она поцеловала, перекрестила и медленно пошла по огромному залу, опираясь на палочку. 

Больше мы не увиделись. 

На отдание Пасхи к Господу отошел добрый, живой, искренний, светлый человек. Да упокоит милосердный Спаситель её чистую душу в селениях праведных! 

Аминь.